Орловское областное отделение
коммунистической партии
российской федерации

Совет Федерации намерен сделать страховую медицину реальной.

Впалате регионов разрабатывают поправки в законодательство, направленные на совершенствование страховой медицины. Глава верхней палаты Валентина Матвиенко обратила внимание на неудовлетворительную работу медицинских страховых компаний, не выполняющих своих обязанности и не следящих за качеством медуслуг. 

  Также страховые компании имеют право штрафовать медицинские учреждения, при этом не за плохое качество услуг, а, к примеру, за неправильно представленный врачом отчёт… «Фактически это стали структуры по перекачиванию средств из ФОМС в медучреждения», – считает Валентина Матвиенко.

  Все эти вопросы в сфере повышения качества страховой медицины, сообщила она, сейчас обсуждаются в Совете Федерации, в том числе и необходимые поправки в законодательство.

  При этом системе обязательного медицинского страхования (ОМС) уже четверть века. С 1993 года отечественное здравоохранение переходит с бюджетного финансирования на страховое. Аргументы руководителей Минфина и Минздрава в подтверждение своей оценки скорее абстрактны, чем убедительны: страховые медицинские организации (СМО) обеспечивают последовательную государственную политику по защите здоровья населения. Выступая в интересах застрахованных, контролируют предоставление медицинской помощи, активно влияют на преобразование и упорядочение деятельности лечебно-профилактических учреждений… И – прямо полярное мнение президента Лиги защитников пациентов Александра Саверского: «Все эти годы страховые компании работали против пациентов. Цель таких посредников – получать больше, отдавать меньше. По данным Счётной палаты, посредничество СМО обошлось (2016 г.) скудному бюджету здравоохранения в 30,5 миллиарда рублей. СМО взяли деньги, свои обязательства не выполнили».

 Ещё более категоричен первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по экономической политике Сергей Калашников. «Коммерческие страховые компании – прокладки между фондами обязательного медицинского страхования и лечебными учреждениями, – заявил он на общественных слушаниях «Обязательное медицинское страхование: нужно ли что-то менять?». – Их содержание ежегодно обходится здравоохранению в 55-60 миллиардов рублей. Это только очевидные потери ОМС. Российская модель не имеет ничего общего со страховой. Она хороша для всех её участников, кроме населения. Страховщики заинтересованы в лечении, а не излечении, в больных, а не здоровых. Поэтому у нас много пролеченных и мало полностью излеченных. Государственные структуры – ФФОМС, Росздрав – продублированы коммерческими структурами, которым поручено регулировать всё финансирование медицины. Думается, цель этого –„помочь материально“ своим людям из коммерческого страхования за счёт бюджета здравоохранения точнее за счёт всех пациентов. Есть более простое и действенное решение. В рейтинге качества медицины Россия на 120-м месте, Куба – на 18-м. При этом подушевые расходы на здравоохранение в республике в десять раз меньше, чем у нас. Медицина Кубы, как и наша, выросла из модели Семашко и продолжает оставаться бюджетной. Эту модель сохраняют ещё десятки стран, намного опережающие нас по организации и качеству медицины. ВОЗ в 1978 году рекомендовал модель Семашко как образец. Самое время вспомнить об этом. Если уберём коммерческие начала из бюджета здравоохранения, то каждый его рубль и оно само заработают намного эффективнее».

  Большинство экспертов, как и Калашников, считают неприемлемым передачу государственных средств в управление частных коммерческих компаний.

С кем шагаем в ногу

 Модель здравоохранения – это форма, система его финансирования. Их в мире три. Платная медицина — здоровье — товар, продавец — врач, покупатель — пациенты. Определяют рынок коммерческие медицинские и коммерческие страховые организации. Государство заботится только о малообеспеченных гражданах, используя общественные программы. Медицинские услуги качественные и очень дорогие. Классическая витрина этой модели — США. Поэтому её и называют американской. Вклад здоровья в ВВП страны оценивается в 10 процентов, а затраты на него превысили 17.

 Вторая модель — бюджетная, или госбюджетная. Её родина — СССР. В трудные послевоенные годы (1948 г.) первой из западных стран переняла советский опыт Великобритания и вот уже 70 лет сохраняет бюджетное финансирование. Позже перешли на него Ирландия, Дания, Португалия, Италия, Греция, Финляндия. Во всех этих странах успешно развиваются и медицинские технологии, и фармацевтика. Теперь эту систему часто называют английской, забыв об авторстве. ВОЗ и МВФ рекомендуют именно её при дефиците средств.

 Третья модель — смешанная, бюджетно-страховая. Она включает и государственное, и рыночное регулирование. Связка двух локомотивов обеспечивает для всего – или почти всего – населения доступность медицины и её качество. Роль рынка — предоставление дополнительных услуг к гарантированному их объёму. Бюджетно-страховое финансирование предпочли ФРГ, Бельгия, Франция, Канада, Япония.

 Минфин и Минздрав уверяют, что Россия в одном ряду с ними. Формально она действительно скопировала все звенья страхования, но собранная из них система сбоит вот уже 25 лет и не поддается переналадке. По конечному результату своей деятельности — производству здоровья — она совсем в другом измерении. В рейтинге эффективности здравоохранения, составленном агентством «Блумберг», наше — на последней, 55-й, строчке. Минздрав считает рейтинг необъективным и несправедливым. Возможно, и так. Но в Турции, например, подушевые расходы на медицину меньше наших, а она 22-я в списке. Живут там дольше, чем у нас, и умирают реже.

 Недооплаченный врач — недолеченный пациент

 Программа государственных гарантий бесплатной медицинской помощи – это минимальный социальный стандарт в здравоохранении, такой же, как МРОТ или прожиточный минимум, стандарт выживания. Гарантировать здоровье государство не может — нет денег.

 Уникальная ситуация: страховые медицинские организации (СМО) распоряжаются огромными государственными деньгами, решают, сколько и кому их дать, устанавливают правила поведения лечебных учреждений и наказывают за их нарушение. Для больниц и поликлиник страховщики нередко страшнее прокурора, их называют штрафовщиками. Идёт постоянный надзор за правильностью отчётности, поиск доказательств избыточности лечения. По инициативе депутатов Госдумы был принят закон о снижении размеров штрафов. Но вскоре возросло количество поводов для их взыскания. Если нельзя застраховать медицину, то заштрафовать её несложно.

 Появление частных коммерческих структур внутри бюджетного потока объясняется необходимостью адаптации здравоохранения к рыночным условиям. Но как оно может адаптироваться к системе из одних неизвестных? За 25 лет так и не разобрались со статистикой заболеваемости, её объёмами (за основу берут количество обращений в ЛПУ), себестоимостью процедур. В цифровой век Минфин и Минздрав считают «от достигнутого», в лучшем случае с поправкой на инфляцию. И это не косность, а оригинальный финансовый манёвр. Правильно сосчитать – признать, что здравоохранение, значит, и программы государственных гарантий недофинансированы в 1,5-2 раза. Давайте посчитаем. Средняя стоимость одного случая лечения в стационаре в странах ЕС — 3500 долларов, посещения в поликлинике — 58 долларов. У нас — лечение в стационаре — 59, приём в поликлинике – 6 долларов.

 Сравним свои собственные цены. Стоимость пакета госгарантий базовой программы ОМС одного застрахованного в 2018 г. — 10 812 рублей, в 2019-м – 11 209, в 2020-м – 11 657 рублей. Стоимость годового пакета ДМС – более 30 тысяч.

 Система ОМС задумывалась как дополнение к бюджетному финансированию, стала же его замещением. Вот уже 10 лет на медицину выделяется 3,5-3,6 процента ВВП. Как она была недофинансированной, так и остаётся. Неизбежное следствие – недооплаченный врач, недолеченный пациент, запущенная болезнь.

 Контроль за качеством, эффективностью и безопасностью медпомощи – обязанность СМО. Специалисты Счётной палаты убедились, что они делают это неэффективно. Более конкретна директор Высшей школы организации и управления здравоохранением Гузель Улумбекова: «СМО заинтересованы не в улучшении качества медицинской помощи, а в увеличении количества нарушений. Они формируют свои собственные средства за счёт санкций, накладываемых на лечебные учреждения».

 По словам вице-премьера Татьяны Голиковой, страховая медицина и законодательство в этой сфере остались нереформированными на уровне начала 90-х годов. «Мы должны предметно подумать, какую роль и место должны иметь территориальные фонды и страховые организации в системе ОМС», — отметила она.

 Выступая на научно-экспертном совете при председателе Совета Федерации глава палаты регионов Валентина Матвиенко предложила финансировать лечебные учреждения напрямую, минуя фонды ОМС: «Кого мы обманываем, это даже не квазистрахование. Мы отдаём деньги из бюджета в ФОМС, оплачиваем расходы на содержание его аппарата, потом деньги уходят в страховые компании. Они просто посредники по перекачиванию средств в медучреждения».

Пресс-служба Орловского обкома КПРФ.