Орловское областное отделение
коммунистической партии
российской федерации

Капремонт: догони инфляцию или умри

В конце декабря прошлого года областной фонд капитального ремонта возглавил Владимир Михайлович Слизовский. Назначение совпало с увеличением, причем значительным, «минимального размера взноса», известного каждому орловцу, живущему в многоквартирном доме; взноса, на который капремонт и делается. Мы встретились с новым руководителем, чтобы выяснить, чем повышение тарифа вызвано, и познакомиться с человеком, занявшим свой пост в атмосфере, скажем прямо, не очень радостной для большинства населения.

— Владимир Михайлович, в фонде начальство меняется чаще, наверное, чем в ТТП. Вы не вели подсчет, какой вы по счету?

— Давайте посчитаем: сначала была Павлова, потом Масленников, затем Касьянов, потом опять Павлова, после — Коваль, затем я был несколько месяцев, меня сменил Баласаев, теперь снова я. Восьмой, получается, если считать все «смены».

— Вы были директором «несколько месяцев» в связи с чем?

— Уволился тогда или уволили, неважно — заменили Коваля Сергея Александровича, был у нас такой руководитель…

— Вошедший в историю фонда тем, что месяцами не подписывал документы?

— Да, подрядным организациям платили только на 90-й день после подачи ими документов, объекты толком не проторговывались, в общем, 2020 год провалили полностью. В октябре меня назначили, до декабря я проработал, пытаясь вытащить все, что не было сделано за год, а с января нужно было назначить нового директора.

— Почему в этой должности не задержались вы?

— Такое было принято решение… Теперь снова меня назначили.

— Вы осторожны в формулировках. Расскажите немного о себе, чтобы представить ваш трудовой путь.

— Начинал мастером строительно-монтажных работ в орловской фирме, был там же директором, затем работал в Железногорске, замом начальника управления капитального строительства на Михайловском ГОКе.

— Это было повышение или почетная ссылка?

— Ни то, ни другое, просто не сошелся во мнении с учредителем фирмы, в которой тогда трудился. Через некоторое время предложили вернуться в Орел, занимал в одной фирме должность начальника ПТО, позвали в «Орелгосзаказчик». Начинал там ведущим специалистом, через месяц стал главным специалистом, затем начальником отдела строительного контроля, позже — заместителем руководителя. В общей сложности в «Орелгосзаказчике» я проработал 13 лет. В Фонд капитального ремонта меня пригласила Ольга Владиславовна Павлова на место зама по капремонту.

— В каком состоянии вы получили фонд и чем вызвано увеличение тарифа?

— В ноябре-декабре 2020 года началось лавинообразное повышение цен на строительные материалы. В январе-феврале-марте 2021 года цена на них росла еженедельно, подрядчики даже не успевали пройти экспертизу. Подавали смету, условно говоря, в понедельник, а в пятницу вновь ее забирали, потому что за пять дней цена на стройматериалы успевала измениться дважды.

— О каких материалах речь?

— Об основных — профлисте, дереве, утеплителе. На трубы, электрику цены тоже поднялись, но в общем объеме расходов они весят не много, самые большие суммы вытягивают фасад и кровля. Материалы для их ремонта взлетели по стоимости в разы. В 2021 году из 401 объявленного аукциона не состоялся 121 — почти треть. Аукцион — это долгая, сложная и очень ответственная процедура, требующая тщательной подготовки. Каждый сорванный аукцион — это не отремонтированный дом.
Росла не только цена материалов, увеличилась стоимость работ, машин и механизмов. В какой-то степени смета это учитывает, но есть такое понятие как «предельная стоимость по дому». Его не перепрыгнуть, какая бы смета у тебя ни была. Программа капитального ремонта оказалась на грани остановки.

— Кто или что влияет на «предельную стоимость»?

— Она считается отдельно для каждого дома по методике Минстроя. Главный показатель — размер взноса. Он, в свою очередь, определяет собираемость, от которой зависит «предельная стоимость».
Например, предельная стоимость одно-двух-подъездного двухэтажного дома, каких в нашей области очень много, 2—3 млн рублей. Если на таком доме нормально отремонтировать кровлю, больше денег ни на что не останется. Ну, окно еще одно можно будет заменить или дверь новую поставить. А теперь, когда скакнули цены, денег может не хватить даже на кровлю. Выход один — повысить предельную стоимость объекта, но без увеличения размера взноса сделать это невозможно.

— Какая у подрядчиков норма прибыли?

— 6 процентов закладывается в смету.

— Не густо…

— В капитальном ремонте «жирных котов» нет, это же не капитальное строительство, где можно развернуться. Наши подрядчики — это не гиганты индустрии, это мелкие и средние предприниматели. И их положение хуже с каждым днем. Еще в 2020 году они брали по пять-семь объектов, ведя их одновременно. Сейчас берут максимум два, в большинстве случаев — по одному. На большее у них попросту нет сил, подрядные организации работают на грани рентабельности.

В прошлом году с несколькими подрядчиками нам пришлось расстаться, внесли их в черный список, работать с нашим фондом они уже не смогут, это точно. Но одна из причин, почему они не смогли выполнить свои обязательства — все та же стоимость материалов. Смета получалась даже не в ноль, она уходила в минус.

— Что, даже не взялись за работу?

— Даже не взялись. Торги выиграли, промурыжили, попытались как-то вопрос решить, но у них ничего не получилось.

— Сколько капремонту добавит средств новый тариф?

— Мы получаем прибавку примерно в 25 процентов. Ежегодно собирали от 500 до 600 млн. рублей, теперь прогнозируем собрать до 800 млн.

— При росте цен на материалы в разы увеличение собираемости на четверть кардинально проблему не решает.

— Кардинально — нет, зато дает возможность выжить. Вы знаете, что в 2014—2015 году, когда фонд только создавался, минимальный взнос на капремонт в нашей области был установлен вдвое ниже экономически обоснованного?

— Кому было выгодно?

— Никому, кроме населения, для которого выгода тоже в итоге оказалась эфемерной. Платить поначалу пришлось меньше, но мы получили отложенную проблему, которая катилась, как снежный ком, становясь все больше и больше. С 2015-го тариф вообще не менялся, его не индексировали даже на уровень инфляции, лишь в 2020 году впервые подняли на смешные 4%, что меньше даже официального инфляционного уровня.

У Минстроя есть методика, по которой рассчитывается экономически обоснованный взнос на капремонт. Мы заказали эти расчеты и получили их. Так вот, тариф, рассчитанный по методике министерства, почти вдвое больше того, что установило правительство области сейчас. Новый тариф — это тот же заниженный тариф 2015 года, умноженный на размер инфляции с 2015-го по 2022-й год. Власть единовременно сделала то, что следовало делать дозировано, проводя индексацию в соответствии с величиной инфляции за 12 месяцев, а не сразу за несколько лет, не так бы по карману било. Но этого не делали. В результате получилось больно и неприятно. Вот, платил 417 рублей, стал платить 994…

— Это вы свою квитанцию смотрите?

— Да.

— В каком доме живете?

— В четырехэтажке на Мос­ковской. А что сделаешь? Если держать тариф неизменным, постоянно игнорируя рост цен, капитальный ремонт не на что будет проводить.

— Нет какой-то федеральной программы помощи в такой ситуации?

— Есть программа софинансирования замены лифтов, но это копейки, нас они не спасут. Проблем масса. Например, некоторые управляющие компании. Одни относятся к своим обязанностям добросовестно, это даже выгодно, поскольку чем лучше заботишься о здании, тем меньше капитальных вложений оно требует. А есть те, кто живет одним днем, вообще ничего не делая, у таких все рушится и течет. Начинаешь в таком доме крышу ремонтировать и понимаешь — все, это конец. А ремонтировать все равно надо. Дополнительные расходы…

— Фонд долгое время находился на положении бедного родственника — у ваших сотрудников, насколько мне известно, не было даже измерительных рулеток и страховочных поясов, не говоря уже о служебном транспорте. Принимать объекты ездили на машинах подрядчиков, героически давя в себе чувство благодарности — родную сестру коррупции. Как сейчас?

— Финансирование нашему фонду увеличили. Это, в частности, позволило укомплектовать юридическую службу, занимающуюся претензионной работой. Уже появились плоды — с октября прошлого года нам удалось получить порядка 44 млн. руб­лей с должников.

— С бедного населения выбивали?

— Знаете, кто самый злостный неплательщик в фонд капитального ремонта? Крупные владельцы недвижимости, сдающие первые этажи своих зданий в аренду под магазины, офисы и т. п. Они, как правило, платят, когда к ним судебный пристав приходит с исполнительным листом. И очень при этом негодуют. Должников довольно много, в том числе и среди населения, но жители Орловской области в этом смысле — едва ли не образец законопослушности; есть муниципальные и федеральные структуры, мы выставили исков на 500 млн, претензионная работа — долгая.

— Сколько стоит по минимуму отремонтировать стандартную пятиэтажку — кровлю, фасад, не меняя электрику и трубы?

— Давайте прикинем. Фасад без утепления — около двух миллионов, плоскую крышу нормально сделать, положив новое покрытие — еще миллиона 4 по нынешним ценам. Это без переустройства. Если с переустройством, то дороже. Суммируйте…

— На ремонт примерно шес­ти пятиэтажек ваш фонд претензиями уже заработал.

— Этим рост цен не перекроешь. Повышение тарифа — очень чувствительная мера, но она необходима. Если на доме 2 млн…

— Собрано 2 млн?

— По расчетам, при фиксированном тарифе якобы будет собрано за 40 лет.., а ремонт крыши двухэтажки уже сегодня стоит 2 млн и больше, то мы не сделаем ничего, в лучшем случае будем бесконечно латать дыры.

— От лица жителей позволю себе выразить надежду на качественную работу фонда капитального ремонта и подрядчиков при условии ежегодной индексации взноса не более, чем на размер инфляции. Вопрос, кто эту инфляцию каждый год в нашей стране разгоняет и богатеет на росте цен, не к вам.

Вопросы задавал
Сергей Заруднев.