Орловское областное отделение
коммунистической партии
российской федерации

Дети суровой войны

«Дети войны» — это поколение граждан нашей страны, родившихся в 1928—45 годах, чьё детство и юность перечеркнула война. Самым молодым из них сейчас 75 лет. Они, свидетели и участники событий Великой Отечественной, не просто помнят те страшные, героические годы. Наравне со взрослыми они обеспечивали нашу Великую Победу в оккупации, в эвакуации, в плену, в партизанских отрядах…
Многих из этого поколения война оставила сиротами, но советское государство сделало всё, чтобы накормить и обогреть их, дать образование и профессию, а главное — уверенность в завтрашнем дне.
В 90-е годы этому поколению пришлось пережить ещё одно страшное потрясение — буржуазный переворот 1991-го года и разрушение Советского Союза. После этого «дети войны» лишились достойных пенсий, бесплатного лечения, образования. Детство у них отобрала война, а старость — олигархически-бюрократическая власть.

Правительство новой Российской Федерации не жалеет денег для крупного бизнеса, но в то же время власть и её партия «Единая Россия» с безжалостным упорством отказываются выделять из федерального бюджета средства на скромную социальную поддержку «детей войны».

В Госдуме РФ эту часть населения поддерживает только фракция КПРФ. Все другие фракции голосуют против и не принимают закон «О «детях войны» на федеральном уровне.

Правда, в 18 субъектах РФ приняты региональные законы, представляющие «детям войны» особый социальный статус. В нашей области такой закон тоже принят, но он не работает. Так и уходят из жизни старики, не дождавшись внимания со стороны власти и спокойной, достойной жизни.
24 марта 2014 года, семь лет тому назад, была организована Орловская общественная организация «Дети войны». За этот период было проведено немало встреч, интересных экскурсий, концертов, праздников, издаются книги, проходят заседания дискуссионного клуба. Организация живёт и действует.

Выражаю глубокую благодарность руководителям районных отделений нашей общественной организации за активную работу, за внимание и поддержку людей «золотого возраста». А самим «детям войны» желаю не терять веры в светлое будущее, укреплять здоровье, радоваться каждому новому дню жизни. Будьте счастливы, дедушки и бабушки, — дети страшной, суровой войны!

Тамара Сиянова,
председатель правления
Орловской общественной
организации «Дети войны».

Маша и Паша

Дети войны совсем не похожи на сегодняшнее сытое, заласканное поколение, в чём-то даже тепличное. Они жили проще, может быть, даже в чём-то чище, возвышеннее, чем нынешние. Здесь как раз и пойдёт речь о судьбах простых советских людей — Марии и Павла.

— Моя мама, Маша Чашкина, родилась в прекрасном селе Юшково Шаблыкинского района, — рассказывает Григорий Якимов, секретарь Шаблыкинского РК КПРФ, председатель районного общества «Дети войны». — Сказочная природа окружала её с детских лет. Особенно любила она, когда зацветали сады. Мама с подружками гуляла в праздничные дни в огромном яблоневом саду. Потом, когда уже стала взрослой, когда пришлось ей жить в других местах, она часто рассказывала мне о цветении яблонь как о каком-то чуде. Наверное, поэтому так люблю я деревню, её сады, природу. Это всё от мамы идёт.

А ещё она частенько ходила на прекрасный Муравельникский источник, где били более десяти ключей. Чудесные места! Когда я там бываю, у меня в душе зарождается такое чувство, будто я с мамой пообщался.

Семья моей мамы была дружной, работящей. Жили трудно, но достойно, как и многие в то далёкое время. Был свой сенокос, огород — соток 20-25, в подворье — лошадь, корова, мелкий скот, птица. Так что работать приходилось от зари до зари. Моя мабушка, Татьяна Чашкина, каждому своему ребёнку давала задание на день по хозяйству, а было у неё три дочери и сын. Это задание даже на стене вывешивала. Работы хватало для каждого. Вечером, придя с работы, родители проверяли, всё ли исполнено. Так воспитывались многие дети в крестьянских семьях.

Тридцатые годы для нашей страны были очень трудные. После революции, гражданской войны, разрухи, которая за этим последовала, прошло чуть больше 10 лет. При том техническом оснащении, которое имела страна, трудно было в одночасье решить все насущные проблемы. В ряде областей России, на Украине свирепствовал голод. Нельзя сбрасывать со счетов и недальновидность, безграмотность отдельных чиновников, а то и откровенный саботаж. Часто зажиточные крестьяне припрятывали свои излишки хлеба, не хотели делиться с голодающими. Всё это было. Нередко мы видим такие перекосы и в наше время — сущность человеческая не меняется.

Но вернёмся в Юшково. Перед самой войной маме моей исполнилось всего лишь 13 лет. Она закончила шесть классов. Дальше учиться не пришлось. Все планы круто изменила вой­на. Наступая на нашу страну, немец молниеносно захватывал сёла и города. Под оккупацией оказалась наша Орловщина, Шаблыкинский район и село моей мамы. Два года в Юшково господствовали и бесчинствовали немцы.
Захватчики есть захватчики. Они вели себя на чужой земле как победители. Отбирали скот, селились в крестьянских хатах, обижали местных жителей, насиловали девушек и молодых женщин. Рассказывали, что одна женщина в Муравельнике кинулась на обидчика-фашиста с лопатой. По-видимому, у неё уже терпение лопнуло. Она защищала свою семью и своих детей.

В августе 1943 года район был освобождён от фашистов. Отступая, они угоняли с собой людей, скот, увозили более-менее ценное имущество. Большинство жителей села Юшково, в том числе и моя мама Маша, были угнаны в Белоруссию. Здесь немцы ещё хозяйничали, а угнанных использовали как рабов. Работали сутками, за баланду. Многие не выдерживали, мёртвыми падали.

Красная Армия стремительно наступала на всём фронте. Зимой 1945 года, после освобождения, моя мама, которой к тому времени уже шёл 17-й год, вместе с другими эвакуированными была переброшена в Челябинск, на Кировский военный завод, который раньше выпускал тракторы, а во время войны — танки Т-34.

Поезд до места назначения вёз их целый месяц. Поселили в бараки, и маму назначили формовщицей в инструментальный цех. Здесь она работала четыре года. Продукты выдавали по карточкам. Но молодые люди знали, что в их труде нуждается страна.

Впрочем, даже в суровые времена любовь и дружбу никто не отменял. Чистые, прекрасные отношения устанавливались в коллективах. Это было время, когда люди поддерживали друг друга, делились последним куском хлеба, а не подсиживали. Так их воспитали семьи, Родина, комсомол.

В 1948 году мама познакомилась с моим будущим папой — Павлом Павловичем Якимовым. Он был старше её на год, работал в цеху по наладке задних мостов. Трудились почти сутками, даже ночевали в цехах. В те годы по стране было развернуто движение последователей шахтёра-передовика Стаханова. Мой отец был стахановцем. За добросовестную и качественную работу ему полагалось и дополнительное питание. Он старался подкармливать свою любимую Машу. Родители мои поженились, а в 1951 году у них появился я.

Как и всю тогдашнюю молодёжь, их влекли неведомые дали, народные стройки. В те годы в стране зародилась идея осваивать целинные и залежные земли. Считалось, что это поможет решить продовольственную и многие другие проблемы. На целине намечалось обширное строительство, главному штабу страны виделись там новые города, новые производства, новая жизнь. Из радиоприёмников звучали песни о целине, они звали молодёжь туда, на комсомольскую стройку.

Однако нужно было пройти серьёзный, как бы теперь сказали, кастинг, чтобы туда попасть. Ехали в основном по комсомольским путёвкам. И вот в 1955 году мы отправились на целину. У моего папы были золотые руки. Он всё умел делать. В Челябинске — с металлом, а здесь, на целине, самая главная профессия была, после механизатора, — строитель. Утром люди шли на работу по своим участкам, ещё было голое поле, а вечером возвращались — уже целая улица домов людей встречала. Молодость, задор, порыв и энтузиазм — эти качества помогали горы свернуть. Уныния на целине не было. Война далеко позади! Молодость била ключом!

Папа со своей бригадой строил дома в совхозе. А мама работала на разных участках: дояркой, телятницей, на свиноферме. Пока садика не было, я шёл на работу вместе с мамой. Нередко засыпал прямо на ферме. На крышке чана с кормом, в другом более-менее удобном уголке. Воспоминания о целине у меня самые приятные.

Да, родителям приходилось много работать. Но люди жили дружно. Помнится, ходили в гости друг к другу, лепили пельмени, готовили другую еду. Вечера проводили в клубе. Не было зависти и злости, двери на замках не держали. Жили мы в добротном доме. Там все дома были новые, построенные на совесть, из натурального материала. Для себя люди строили, старались.

Война всех научила выживать. Мы держали скот, как в Юшково, — корову, свинью, гусей, кур. Мама помнила все уроки, преподанные родителями в детстве. К тому времени у моих родителей появились ещё два сыночка. Я помню, что постоянно помогал родителям по хозяйству. Кормил корову, заготавливал сено, убирал урожай.

Иногда мама по утрам говорила: «Снится мне удивительный сон: будто брожу я весной по саду, в Юшково, яблони все в цвету, пьянящий запах. А то вдруг приснится веночек из ромашек: сижу плету, а рядом подружки такие же плетут, к чему бы это?» Мы пропускали мимо ушей эти мамины слова. Садов я до седьмого класса (таких, как мама описывала) не видел.

Меня в том возрасте другое волновало. Я учился хорошо, был хорошим спортсменом, особенно в лёгкой атлетике. Любил рыбалку, в реках водилось так много рыбы, что до сих пор в глазах стоит. Но мама моя, конечно, думала иначе, от нас скрывала свою тоску по родине.

И вот однажды присылает письмо наша бабушка Таня, она к этому времени уже в Шаблыкино жила, зовёт в гости, ссылаясь на свою старость. Пишет, что внуков своих никогда не видела, хочет перед смертью посмотреть. Бросила всё моя мама, взяла меня с собой — и вот мы в Шаблыкино. Я так сдружился с местными ребятами! Целые дни проводили мы на реке Мох. Мелководная речушка, но сколько восторга и радости доставляла она нам, подросткам! Увидел я и знаменитые сады, и огромные яблоки. Да! Яблоки меня больше всего поразили и подкупили! Таких на Урале и на целине не было!
Мама принимает решение переехать на родину. Дело осталось за малым — уговорить отца. Вернулись в наш совхоз. Я уезжал в надежде вновь увидеть своих новых друзей, к которым душой прикипел. Как уж там мама убедила отца — не знаю. Он оказался лёгким на подъём, согласился. Первым поехал я, к первому сентябрю нужно было успеть в школу.

Родители мои с лёгким сердцем покидали целинные земли. Они внесли свою лепту в возрождение нашей Родины. Подростками они, не щадя своего здоровья, работали на военном заводе, показали себя и при освоении целинных земель.

Супруги Мария и Павел Якимовы обосновались в Шаблыкино на Павловке. Отец расширил домишко, обустроил его. И жили они здесь скромно. Но многие шаблыкинцы, с кем сводила их жизнь, много тёплых и добрых слов могут рассказать о них. Павел Павлович долгие годы проработал в строительных организациях, на крахмальном заводе, в последние годы работал на заводе СВТ. Мария Ивановна была непритязательна в труде. Больше занималась семьей, но помнят эту добрую женщину те, кто постарше, по её работе в аптеке, на комбинате бытового обслуживания, в Шаблыкинской школе, в райадминистрации. Пусть скромным был её труд уборщицы, но это была светлая, добрая, отзывчивая женщина, человечная и сострадательная к людским проблемам и невзгодам, потому что самой пришлось хлебнуть горя через край.

Мои дети, мои внуки, вся моя семья может по праву гордиться своими дедушкой и бабушкой. Их труд оценён по заслугам: мама Мария Ивановна — ветеран труда и Великой Отечественной войны, награждена юбилейными медалями и медалью за долголетний и добросовестный труд. Папа также удостоен многих наград, грамот и благодарностей. Я горжусь своими родителями и благодарен им за их достойную жизнь, за их труд, за их любовь к нам.

* * *
Чем дальше уходят в прошлое годы Великой Отечественной войны, тем острее ощущается её величие, её трагическая сущность. Невероятным кажется тот подвиг, который сумели совершить наши дорогие, родные и близкие. Но они это сделали. Вечная им память, наше почитание и уважение, наше преклонение!